Ундина
Книги бывают волшебными: в них можно переселяться из своего времени, вообразив себя одним из героев, или отдельные эпизоды, словно растворяясь в бытии, становятся самой жизнью в будущем.
Такой необыкновенной книгой предстала передо мной повесть «Тамань» во время посещения музея М. Ю. Лермонтова в Тамани.
А там, у кромки берега крутого,
Как будто время повернуло вспять.
Глазами маленьких оконец строго
На нас хибарки древние глядят.
Как два грибочка в шапках камышовых,
Отстроены с руин после войны.
Такая у Тамани есть обнова.
И вот в мемориал заходим мы.
После осмотра музея заглянула во вторую хибарку. Говорят, именно в ней устроили поэта на ночлег, там он встретил девушку, похожую на русалку-ундину. Вот они, истоки повести “Тамань”!
Дрова под печкой, самовар жестяный
Как будто ждут гостей уж много лет.
Проездом здесь случайно и нежданно
Когда-то был четыре дня поэт.
Кажется, время повернуло вспять или я попала в другое измерение. Вокруг всё, как из давнего сна, когда-то виденное и близкое моей душе. Иллюзия прошлого и тишина.
Шорох – как гром небесный! Под печкой кто-то был! Вскрикнула б, если бы от удивления не потеряла дар речи: из-за дров высунулась рука, детская... Всплеснул морской синевой настороженный взгляд из-под волны, как мне показалось, русалочьих волос.
– Кто ты? – прошептали мои губы.
Детёныш русалки, так я в мыслях определила видение, наверное, тоже осмелев, когда понял, что и я не взрослая, ответил вопросом:
– А знаешь, кто такая ундина?
– Русалка.
– Таманская ундина – вот кто я!
Бледное личико осветилось улыбкой, а в глазах... Мне показалось, они затуманились от голода. Это был безусловный рефлекс: я вынула из сумочки бутерброд и вложила его в ручку-замарашку, а она тут же сжалась и исчезла под печкой.
За дверью послышались шаги, кто-то подходил к избушке. Я повернулась и поспешно вышла.
Во дворе – старая лодка, на которой ундина когда-то увлекла любопытного постояльца в море.
Дальше – памятник знаменитому поэту.
Бронзовый Лермонтов, как мне показалось, сочувственно смотрел на меня. Я была в смятении.
Очнулась от голоса женщины-экскурсовода, которая вела за руку худенькую белокурую девочку лет девяти, выговаривая ей:
– Опять ты за старое, Настенька! Что, родители еще не вернулись из заработков?
– Скоро приедут, – еле слышно отозвалась юная фантазёрка и показалась мне такой маленькой, одинокой – девочкой из страшной, но волшебной сказки, у которой должен быть счастливый конец.
Она повернулась ко мне, подбежала и, подмигнув заговорщицки, сказала, как будто открывая чудесную тайну:
– Положи руку ему на сапоги – на счастье!
Наши руки соединились на отполированной искателями счастья бронзе.
– Настя, – позвала её работница музея, – приходи ко мне сегодня чаёвничать, хорошо?
– Хорошо, – улыбнулась маленькая ундина – она напоминала птенца, которого среди зимы согрело солнышко – и, зажав в руке добытое счастье, побежала по тропинке из прошлого в будущее, в счастливое будущее, верилось ей и мне.
Ведь её жизнь овеяна волшебством прекрасной книги «Тамань»!